Как мы сообщали ранее, Адам Сиансиаруло объявил о завершении карьеры в мае, после завершения серии АМА Суперкросс 2024 года. Трудно сказать, что он добился ожидаемого успеха среди профессионалов, но одно можно сказать наверняка: Адам завоевал сердца болельщиков. Талант, потраченный впустую из-за травм, и в конечном итоге его карьера закончилась из-за постоянной проблемы с правой рукой. В подкасте «Plugged In» он рассказал о своем непростом решении.
Адам Сиансиаруло: «Я официально сошел с дистанции и мне осталось проехать всего пять этапов. Это безумие, это странно, и я думаю, что еще не до конца осознал это. Последние несколько лет были для меня трудными, главным образом из-за нерва в руке. Я часто об этом говорил, и это проблема, которая беспокоит меня уже долгое время. В последнее время я дошёл до того, что даже разговоры об этой проблеме утомляли меня, и я больше не говорил об этом. В таких обстоятельствах люди забывают и в конечном итоге говорят, что я слишком медленный, что я ненавижу этот вид спорта, что мне надоело и что мне бы только обналичивать чеки».
Адам Сиансиаруло: «Я официально сошел с дистанции и мне осталось проехать всего пять этапов. Это безумие, это странно, и я думаю, что еще не до конца осознал это. Последние несколько лет были для меня трудными, главным образом из-за нерва в руке. Я часто об этом говорил, и это проблема, которая беспокоит меня уже долгое время. В последнее время я дошёл до того, что даже разговоры об этой проблеме утомляли меня, и я больше не говорил об этом. В таких обстоятельствах люди забывают и в конечном итоге говорят, что я слишком медленный, что я ненавижу этот вид спорта, что мне надоело и что мне бы только обналичивать чеки».
«У меня было около десяти операций на руке, я сделал все, чтобы вылечиться. Я побывал в четырех уголках мира, пытаясь найти решения. Однажды утром в сентябре 2019 года я даже не смог проехать серию трамплинов на тренировочной трассе команды Kawasaki из-за руки. Это было перед Monster Cup и перед моим первым сезоном в 450сс. Мне действительно не хватало ощущения руки, я задавался вопросом, что со мной происходит. Моя правая рука далеко не так сильна, как левая, а для езды на 450сс действительно нужна сила. Я чувствую эту проблему постоянно, каждый день. Например, если я провожу слишком много времени за отправкой текстовых сообщений правой рукой, я чувствую это на следующий день на тренировке».
«В 2020 году я действительно ощущал последствия в конце гонки. Я чувствовал, что моя правая рука уставала быстрее, чем левая, и со стороны создавалось впечатление, что мне не хватало физической силы там, где я не мог найти силы. Я не из тех, кто оправдывается. Я не говорю, что стал бы четырехкратным чемпионом по суперкроссу без этих проблем с руками. Но с помощью «если» ты переделываешь мир. Я сделал все, что мог, чтобы вылечиться, сделал много операций, я действительно все это время не сидел сложа руки».
«В 2020 году я действительно ощущал последствия в конце гонки. Я чувствовал, что моя правая рука уставала быстрее, чем левая, и со стороны создавалось впечатление, что мне не хватало физической силы там, где я не мог найти силы. Я не из тех, кто оправдывается. Я не говорю, что стал бы четырехкратным чемпионом по суперкроссу без этих проблем с руками. Но с помощью «если» ты переделываешь мир. Я сделал все, что мог, чтобы вылечиться, сделал много операций, я действительно все это время не сидел сложа руки».
«Когда вы едете на 450сс, вы говорите себе, что наконец-то добились успеха, потому что это то, ради чего вы работали всю свою жизнь; эта возможность наконец-то здесь, перед вами. Теперь я спокоен со своим решением и не могу дождаться, чтобы увидеть, что ждет меня в будущем. Я вполне мог бы остановиться еще два года назад. Была травма руки, которая привела к другим травмам, например, когда у меня «отделилась» ключица перед сезоном суперкросса 2022 года. Эта травма произошла из-за того, что моя правая рука «отпустила» руль на вупсах. В 2021 году в Орландо я повредил ключицу, потому что управлять ручкой газа для меня действительно стало проблематично. Парни, которые ездят, могут себе представить это».
«Выступать против всех этих парней и так достаточно сложно. Достичь такого уровня – это невероятная работа. Я получил так много физического ущерба от этой проблемы, что дошел до того момента, когда я спокоен со своей карьерой, когда я знаю, что сделал все, что в моих силах, чтобы исцелиться. Я благодарен, что дошёл до этого момента, даже если с одной стороны это грустно. Мне нравилось быть профессиональным гонщиком, несмотря на все взлеты и падения. Жизнь такая для всех. Мои проблемы не важнее проблем других людей. Я просто в центре внимания в этом бизнесе, вот и все. Но, прежде всего, я спокоен со своим решением, это самое главное».
«Выступать против всех этих парней и так достаточно сложно. Достичь такого уровня – это невероятная работа. Я получил так много физического ущерба от этой проблемы, что дошел до того момента, когда я спокоен со своей карьерой, когда я знаю, что сделал все, что в моих силах, чтобы исцелиться. Я благодарен, что дошёл до этого момента, даже если с одной стороны это грустно. Мне нравилось быть профессиональным гонщиком, несмотря на все взлеты и падения. Жизнь такая для всех. Мои проблемы не важнее проблем других людей. Я просто в центре внимания в этом бизнесе, вот и все. Но, прежде всего, я спокоен со своим решением, это самое главное».
«Команда Каwasaki была великолепна, они действительно поддержали мое решение. В конце концов, возможно, именно поэтому мне было так трудно закончить карьеру, потому что все эти ребята были рядом, они хотели сделать все, чтобы помочь мне, они поддерживали меня в любой ситуации и были очень терпеливы. В этом году я, как обычно, приходил на гонки, делая свою работу выкладываясь полностью. В Анахайм-1 я ехал по очень разбитой трассе, и в глубине души уже думал об уходе. Мне не очень хотелось в это верить, но в межсезонье эта мысль о выходе на пенсию уже начала блуждать в моей голове. Я никогда особо об этом не говорил, но после первого этапа в Анахайм-1 на котором я финишировал 12-м, я сказал себе, что у меня нет желания садиться на мотоцикл, потому как кто-то другой может занять мое место и получить лучший результат. Если я чувствую, что не добавляю ценности тому, что делаю, мне нужно заняться чем-то другим. Сначала я думал, что в любом случае смогу провести сезон, но, в конце концов, меня не устраивает мысль, что так будет продолжаться весь год».
«Очевидно, в этом году произошло еще несколько инцидентов (смеется). Хорхе Прадо ударил меня в последнем повороте в Анахайме-1 и сломал мне левую руку, а это, очевидно, означало, что я в 10 раз больше напрягал правую руку, когда мы соревновались на грязевых гонках в Сан-Диего и Сан-Франциско. ВАнахайме-2 мне покататься не удалось. Я сказал себе, что мне придется найти решение, иначе для меня все будет кончено».
«Дело в том, что решение об окончании карьеры, очень сложное для меня. Езда на мотоцикле – это все, что я знаю и все, что я делал в своей жизни. Вы не хотите принимать такое решение под влиянием эмоций, вы действительно хотите быть уверены, что принимаете правильное решение, потому что второго шанса у вас не будет. Вот почему я рад, что выстоял, потому что, если бы я остановился двумя годами ранее, я очень хорошо знаю, что спросил бы себя: «Что, если бы ты проявил упорство, что, если бы ты нашел решение?».
«Очевидно, в этом году произошло еще несколько инцидентов (смеется). Хорхе Прадо ударил меня в последнем повороте в Анахайме-1 и сломал мне левую руку, а это, очевидно, означало, что я в 10 раз больше напрягал правую руку, когда мы соревновались на грязевых гонках в Сан-Диего и Сан-Франциско. ВАнахайме-2 мне покататься не удалось. Я сказал себе, что мне придется найти решение, иначе для меня все будет кончено».
«Дело в том, что решение об окончании карьеры, очень сложное для меня. Езда на мотоцикле – это все, что я знаю и все, что я делал в своей жизни. Вы не хотите принимать такое решение под влиянием эмоций, вы действительно хотите быть уверены, что принимаете правильное решение, потому что второго шанса у вас не будет. Вот почему я рад, что выстоял, потому что, если бы я остановился двумя годами ранее, я очень хорошо знаю, что спросил бы себя: «Что, если бы ты проявил упорство, что, если бы ты нашел решение?».